«Григорий Распутин явился для Государя старцем, человеком Божиим, продолжающим традиции Святой Руси, умудренным духовным опытом, способным дать душеполезный совет. Даже в государственных делах осененный Божьей благодатью Распутин оказывался Другом, советчиком Государю Николаю II… Старец Григорий предупреждал Царя о политических решениях, которые грозили стране бедой, был против последнего созыва Думы, которая, как известно, возглавила впоследствии революционную смуту, просил не печатать думских антимонархических речей, а в самый канун Февральской революции настаивал на подвозе в Петроград продовольствия — хлеба и масла из Сибири, даже фасовку для муки и сахара придумал, чтобы избежать очередей. И был полностью прав, ведь именно в очередях при искусственной организации хлебного кризиса начались питерские волнения…» [5] (с. 69).
Вообще такое предвидение Распутиным грядущих событий очень часто отмечают современники. Вот, например, что об этом сообщает бывший директор департамента полиции, товарищ министра внутренних дел генерал П.Г. Круглов:
«…поражался его прирожденным умом и прекрасным пониманием текущих вопросов даже государственного характера» [11] (т. 2, с. 318).
Предчувствовал ли Распутин свою смерть?
Вот что сообщает об одном из таких случаев дочь Распутина Матрена:
«Неоднократно его хотели убить. Я помню, однажды пришла к нему в приемную на Гороховой одна дама. Отец, подойдя к ней, сказал: “Ну, давай, давай, что у тебя в правой руке. Я знаю, что у тебя там”. Дама вынула руку из муфты и подала ему револьвер. Она сказала отцу, что она пришла с целью убить его, но, когда увидела его глаза, поняла свою ошибку» [18] (с. 696).
И это был отнюдь не единичный такой случай. Потому он говорил на эту тему:
«Вот меня все убить хотят. Как на улицу выхожу, так и смотрю во все стороны. Не видать ли где рожи. Да. Хотят убить. Не понимают, дураки, кто я такой… Пусть сожгут. Одного не понимают: меня убьют, и России конец. Помни, умница: убьют Распутина — России конец. Вместе нас с ней и похоронят» [7] (с. 211).
И вот что он пророчествовал о судьбе высшего света общества, лихорадочно подготавливающего его убийство, явно даже и во снах своих самых кошмарных не подозревающего тех ужасов, которые убийством старца оно на себя навлечет. Проезжая как-то мимо Петропавловской крепости он пророчествовал:
«Я вижу много замученных; не отдельных людей, а толпы; я вижу тучи трупов, среди них несколько великих князей и сотни графов. Нева будет красна от крови» [19] (с. 183–184).
Так что графьям этим большевики, за убийство Распутина, как то ни выглядит теперь странным, отомстят сполна. Очевидцы свидетельствуют, что вся Нева в те дни пылала от золотых пагон офицеров, утапливаемых красными убийцами целыми баржами. Тех самых офицеров, которые столько злобы изливали на оказавшегося выше них самих в самом Царском Дворце какого-то простого мужика. А потому замышляли и желали его убийства.
Вот что сообщает Спиридович о настроении после убийства Распутина среди офицеров генштаба:
«“…офицерство в Ставке ликует. В столовой потребовали шампанского. Кричали ура” (Спиридович А., с. 209) » [70] (с. 210).
И это несмотря даже на то, что там же, в Ставке, в то время присутствует Николай II!
Удивляется такому нахальному недоброжелательству к своему сюзерену от его так называемых «преторианцев» и В.С. Кобылин:
«Неправда ли, как “глубоко предана” была Ставка своему Государю?» [70] (с. 210).
Так что именно военные являются прямыми исполнителями масонского плана по низложению Русской Монархии.
«В современной российской историографии этого же мнения в той или иной степени придерживаются такие ученые, как д. ист. н. А.Н. Боханов, д. ист. н. С.В. Куликов, д. ист. н. О.Р. Айрапетов, д. ист. н. В.С. Брачев, д. ист. н. А.Б. Николаев» [88] (с. 87).
Вот какими словами озвучивает главную движущую силу февральского государственного переворота Солоневич:
«В этом предательстве, конечно, первая скрипка принадлежит военным. Этой измене и этому предательству нет никакого оправдания. И даже нет никаких смягчающих вину обстоятельств…» [91] (с. 68).
Причем, это предательство «преторианцев» имеет очень глубокие корни. По свидетельству Л.А. Ратаева масонством:
«атака на армию велась уже давно: еще до Японской войны» [111].
То есть штаб этот, как такое теперь ни выглядит странным, представлял собой в ту предшествующую перевороту пору полностью враждебную Николаю II силу. То есть в тот момент Генеральный штаб требовалось вообще разгонять до последнего человека! И это в самый важный период ведущейся против врага, уже оккупировавшего к тому времени немалые наши территории за счет командования войсками предателя Николая Николаевича, войны, а потому представляющего теперь серьезную угрозу для территориальной целостности России.
Да, удивительно, убийство святого человека великосветская чернь стопроцентным своим составом, причем, даже в самой Ставке Верховного Главнокомандующего, злорадно восприняла на ура…
А ведь Распутин был провидцем. Когда Юсупов вступил в масонство, Григорий Ефимович почувствовал, что именно он будет стоять в центре давно замышляемого против старца убийства. Вырубова:
«Помню, как Головины, которые всегда были очень дружны с Феликсом Юсуповым, года за два до его [Распутина] убийства рассказывали Распутину, что Феликс поступил в тайное английское общество. “Теперь он меня убьет”, — сокрушенно сказал Григорий Ефимович» [8] (с. 21).
У детей Распутина, понятно дело, в этих предчувствиях отца и малейшей тени сомнения не было. Вот что о своем разговоре с дочерями Распутина сообщает Н.А. Ордовский-Танаевский. Когда он зашел к двум дочерям Григория Ефимовича, которые заканчивали последний курс гимназии, то:
«Застал их за зубрежкой. Одна, вижу, читает что-то по математике выше гимназического курса.
— Что вы так усиленно зубрите? Кончите гимназию, выйдете замуж, отец даст хорошее приданое!
Одна промолчала, другая говорит:
— Доживет ли еще отец? Охотятся, как за зайцем. А тут еще он наболтал: “Убьют меня — все погибнут!” И сам этому верит» [112].
П. Бадмаев, посещая Распутина и наслышавшись о покушениях на него, спрашивал его: «Не боишься ли ты?»
«— Нет, — ответил Распутин, — за себя не боюсь, но боюсь за народ и за Царскую Семью. Потому что, когда меня убьют, и народу будет плохо. И Царя уже не будет…» [21] (с. 94–95).
А вот завещание Распутина, которое предназначалось для прочтения только после его смерти, написанное своим дочерям:
«Мои дорогие!
Нам грозит катастрофа. Приближаются великие несчастья. Лик Богоматери стал темен, и воздух возмущен в тишине ночи. Эта тишина долго не продлится. Ужасен будет гнев. И куда нам бежать? В Писании сказано: “О дне же том и часе никто не знает”. Для нашей страны этот день настал. Будут литься слезы и кровь. Во мраке страданий я ничего не могу различить. Мой час скоро пробьет. Я не страшусь, но знаю, что расставание будет горьким. Одному Богу известны пути вашего страдания. Погибнет безчисленное множество людей. Многие станут мучениками. Земля содрогнется. Голод и болезни будут косить людей. Явлены будут им знамения. Молитесь о своем спасении. Милостью Господа нашего и милостью заступников наших утешитесь. Григорий» [22] (с. 128).
И вот в чем причина столь многократно повторяемых покушений на Григория Ефимовича Распутина. Длительное время старцу Григорию удавалось отговаривать Николая II от политических ловушек, в которые его постоянно пытались затащить обличенные властью предатели министры и даже члены Императорской фамилии. Но все это удавалось Распутину до определенной поры, когда, наконец:
«И зачинщики войны и революционной смуты поняли, что, пока Распутин молится за Царя и Россию, осуществить свои планы они не могут. И тогда было решено убить сибирского старца. Но, прежде всего, уничтожить духовно — оболгать, оклеветать, очернить. Создать из него образ распутного Гришки и послушного этому дьяволу безвольного, ни на что не способного монарха. Вопрос о дискредитации русского монарха через Распутина был настолько важен для масонов, что они его рассматривали на своем съезде в Брюсселе, о чем свидетельствует в своих воспоминаниях М.В. Родзянко» [5] (с. 76–77).
Компания же оболгания опиралась в своей основе на демонстрацию представителям прессы двойника Распутина, якобы кутящего напропалую с женщинами легкого поведения и устраивающего повсеместно пьяные дебоши. Причем, кутил этот двойник, а точнее — двойники, бывало, сразу в нескольких городах или ресторанах одного города единовременно. И таковых двойников знаменитого Григория заговорщикам удалось завербовать достаточно немало:
«О существовавших двойниках Распутина сообщал в своих воспоминаниях граф Граббе [13] (с. 139). В 1913 г. в Харькове даже “съезд” двойников Распутина собрался. По донесению агентов охранного отделения на этот “съезд” собралось 13 двойников (см. п. 107). Близкая к Императрице княгиня Ю.А. Дэн писала: “Доходило до того, будто бы Распутин развратничает в столице, в то время как на самом деле он находился в Сибири” [23] (с. 95). Но журналисты не желали выяснять истину. Страницы средств массовой информации, практически полностью контролируемые масонами, были заполнены “свидетельствами” безобразного поведения Распутина. Громадными тиражами печатались смонтированные фотографии, на некоторых он был в окружении проституток» [5] (с. 77).
Как, кстати, можно было пробовать бороться со всеми этими кутящими по городам и весям страны «Гришками»? Ведь возьми полиция какого-либо из них, тот спокойно себе, как проспится, назовет себя своим собственным именем. А что под Распутина оделся? Почему под Распутина, скажет, я, мол, всегда так одеваюсь. И как ты его сможешь в чем уличить? Да никак и ни в чем. А как и откуда все эти «Гришки» деньги на свои кутежи берут, можно было попытаться выяснить лишь строго при наличии и действительно вместо Царской России, самой, что выясняется, демократичной в мире страны, действительной тюрьмы народов, что представлял из себя СССР. В казематах Лубянки его могли бы прижать к стеночке и выбить из него признание, как они распрекрасно умели, — зачем он занимается совершенно сознательным шельмованием Григория Ефимовича Распутина, и на какие средства это делает. Но Царская Россия, что выясняется теперь, вовсе не представляла собой ту мрачную тюрьму, которую из нее, срисовав на самом деле с себя, вылепила советская пропаганда. Потому-то замысел масонов в Царской России и удавался весьма успешно: слишком демократичными были законы в этой «недемократической» стране.
И вот, посчитав, что общественное мнение по моральному уничтожению Друга Царской Семьи уже созрело, а в особенности в преддверии начала Мировой войны, от начала которой все так же настойчиво, как и за несколько лет до этого, отговаривал Николая II Григорий Распутин, темными силами выносится старцу приговор. На него совершает покушение подосланная Илиодором, попом расстригой, Хиония Гусева. До этого инцидента Распутин одной итальянской корреспондентке сообщает, что он лично не допустит начала этой войны:
«Да, они затевают… Но, Бог даст, войны не будет, а я об этом позабочусь» [24] (с. 286).
Причем, это были вовсе не слова. Вот что о его даре сообщает Анна Вырубова:
«Случаев (прозорливости) я могла бы рассказать сотни… все, что он говорил о будущем, сбывалось» [25] (с. 143).
Понятно, что знала об этом не только Вырубова, но и Николай II.
Потому враги Русского Отечества озаботились тем, чтобы не позволить Распутину предотвратить начало войны. Для чего срочно и подготовили покушение на старца. Точнее же, покушение готовилось параллельно: на принца Фердинанда и на Распутина. Синхронность этих двух покушений просто выдает заказчиков мировой войны с потрохами. И совершенно никто в том не сомневался и не сомневается:
«…что за Илиодором и Хионией стояли тайные могущественные силы — несомненно, потому что Распутин был смертельно ранен Хионией сразу после убийства в столице Сербии Сараево австрийского наследника престола принца Фердинанда. А, как известно, именно то убийство стало причиной начала Первой мировой войны» [5] (с. 78).
И вот как развивались в ту пору события:
«Пока тяжело раненный старец был в больнице на грани жизни и смерти, Австро-Венгрия начала боевые действия против Сербии. Царь Николай II принял решение защищать православный сербский народ от агрессии и объявил о мобилизации» [5] (с. 81).
Причем, даже и здесь он до последнего пытался воспользоваться советами Распутина. Вот как описывает в своих воспоминаниях об этом времени дочь Распутина Матрена:
«Отец был горячим противником войны с Германией. Когда состоялось объявление войны, он, раненный Хионией Гусевой, лежал тогда в Тюмени. Государь присылал ему много телеграмм, прося у него совета. Отец всемерно советовал Государю в своих ответных телеграммах “крепиться” и войны не объявлять. Я тогда была сама около отца и видела как телеграммы Государя, так и ответные телеграммы отца» [87] (с. 185–186).
«…Государь хотел задержать мобилизацию, чтобы не дать и повода упрекать Россию в поспешности; известно, что военный министр не исполнил этой воли Царя — по военно-техническим соображениям» [80] (с. 18).
Матрена продолжает свой рассказ:
«Это так его [Распутина — А.М.] сильно расстроило, что у него открылось кровотечение из раны» [87] (с. 186).
За сим последовало вполне предвиденное Николаем II бряцание оружием германского рейха:
«Германия ультимативно объявила о том, что эта мобилизация угрожает Австро-Венгрии, и потребовала отменить ее. Ультиматум был отвергнут. Тогда Германия объявила войну России. Практически все исследования жизни Григория Распутина сходятся во мнении, что, будь он в то время рядом с Царем, войны бы не было» [5] (с. 81).
Так как все же удалось Николая II подтолкнуть на вступление в войну?
Пропаганда — дело серьезное. Вот и здесь не обошлось без очень крупных манипуляций с этой стороны. Газеты взахлеб кричали о гибнущей Сербии, на которую единовременно навалились полчища врагов. Союзники по блоку Антанта тут же объявили о своей готовности помогать Сербии, грозясь агрессорам объявлением войны. Вот и в России вся пресса всех направлений и сортов кричала лишь о том, что Россия не может вместе с союзниками не помочь гибнущим своим братьям сербам. Все даже не просили, но требовали от Николая II вступиться за Сербию (уж так сильно она всем этим придворным чуть ни откровенным русофобам была «нужна»). А больше всех, что и понятно, требовал вступления в войну Николай Николаевич — будущий прямой виновник всех поражений на фронте первого года войны.
Распутин же в тот самый момент находился между жизнью и смертью. И, понятно, не будучи в курсе всех происходящих событий, предотвратить надвигающегося вооруженного противостояния мирового масштаба уж никак не мог.
Враги, пользуясь отсутствием главного в таких очень важных делах советчика Царя, начали войну, несмотря даже на то, что сама Россия ее никому не объявляла. Понятно, сначала все шло по задуманному масонами плану. Во главе войск был поставлен Николай Николаевич, при котором целая серия предательств сначала, подставив под сокрушительный удар атакующую армию Самсонова, лишила наши войска мобильности. Затем же, когда предпринятые маневренные действия, ввиду предательства возглавляющего русские войска Николая Николаевича, не привели к ожидаемым результатам, война приняла затяжной характер. А ведь именно для такого вот рода войны и подготавливалась немцами к ее началу тяжелая артиллерия. Именно это оружие в ту пору и позволило Германии получить некоторый перевес на фронтах.
Но вот, после того как Николай II сам встал во главе своих войск и инициатива надежно была уже перехвачена нашими войсками, вопрос о немедленном убийстве Распутина у масонов встал с новой силой. Ведь тщетное ожидание поставки боеприпасов со стороны предавших Николая II союзников к тому времени закончилось. А потому русские заводы сами принялись за изготовление военных заказов по производству вооружений и боеприпасов к ним. Промедление со стороны масонов в деле убийства Распутина уже становилось бы их смерти подобным. Ведь весной наши части должны были перейти в последнее в этой войне наступление. Немцам же нечего было противопоставить вооруженной и обезпеченной боеприпасами армии Николая II: живая сила врага к тому времени была основательно потрепана и инициаторов этой войны ждал полный крах и раздел отживших свой век Австро-Венгрии и Германии на множество славяноязычных государств: Словакию, Польшу, Чехию, Хорватию, Боснию, и т.д. Наши же войска забирали у турок черноморские проливы, и Россия становилась самым могущественным государством мира. О какой революции можно было мечтать масонам, если Россия выходила в этой войне победительницей?
Потому врагам срочно требовалось устранить старца — лишь он один мог раскрывать Николаю II глаза на поэтапно подготавливаемые врагами Русского престола все не прекращаемые измены. Мало того, он прекрасно знал планы заговорщиков, а потому предупреждал о них Царскую Чету:
«Чем ближе надвигалась революция 1917 года, тем мрачнее делались пророчества старца Григория. Он предвидел, что в столице начнется бунт в очередях за хлебом и потому всячески советовал Царю снабдить город продовольствием. В одном из писем Царицы Александры Федоровны своему мужу говорилось: “Ему [Распутину] ночью было что-то вроде видения… трудно пересказать, он говорит, что все это очень серьезно… Он предлагает, чтобы в течение трех дней приходили вагоны с мукой, маслом и сахаром. Это в данную минуту даже более необходимо, чем снаряды и мясо… Для этого нужно сократить пассажирское движение, уничтожить 4-е классы на эти дни и вместо них прицепить вагоны с маслом и мукой из Сибири… Недовольство будет расти, если положение не изменится. Люди будут кричать и говорить тебе, что это невыполнимо… Но это необходимая, важная мера…” [26] (с. 400). Все случилось так, как он пророчествовал» [5] (с. 105).
«Пророчествовал старец Григорий и о своей смерти. В своих дневниковых записях о России накануне революции Морис Палеолог писал: “Его преданные друзья, г-жа Г. и г-жа Т. Были поражены его грустным настроением. Он несколько раз говорил им о своей близкой смерти. Так он сказал г-же Т.: «Знаешь ли, что я скоро умру в ужаснейших страданиях? Но что же делать? Бог предназначил мне высокий подвиг погибнуть для спасения моих дорогих Государей и Святой Руси»” [11] (т. 2, с. 165)» [5] (с. 106).
Библиографию см.: СЛОВО.Серия 5. Кн. 3. Св. старец Григорий http://www.proza.ru/2017/05/11/914
Свежие комментарии