Автор: Иннокентий Кособуцкий
Первое уголовное следствие на Руси
Царевич Дмитрий Иванович был сыном Ивана Грозного то ли от шестой, то ли от седьмой жены — Марии Нагой. Он появился на свет в 1582 году, когда его отец уже понял, что старший наследник, Фёдор, «рождён не для дел царских, а для кельи и поста».
Малолетнему Дмитрию был отдан в удел Углич, куда его и увезли по приказу нового царя Фёдора Ивановича. Вместе с царевичем в ссылку отправилась Мария Нагая с большой свитой. Там Дмитрий имел свой двор, однако реально всем заправлял порученец Фёдора Михаил Битяговский. Но и в Москве фактически правил не Фёдор. Уже с 1585 года неограниченной властью пользовался Борис Годунов.
Если верить официальной версии, 15 мая 1591 года царевич забавлялся метанием ножей с младшими ребятами во дворе. Внезапно его скрутил приступ эпилепсии. В припадке несчастный отрок якобы проткнул себе горло и умер на руках у няньки Василисы Волоховой.
Увидев мёртвого ребёнка, Мария закричала, что Дмитрия убили. Сбежались родственники и члены свиты, стал собираться народ. Мария обвинила в случившемся сына Битягово — Данилу, сына Волоховой — Осипа и ещё одного мальчишку. Михаил Битяговский попытался успокоить толпу, но был буквально разорван на куски вместе с собственным сыном и его «подельниками».
После возникших в Угличе беспорядков из Москвы прислали целую комиссию. В неё вошли князь Василий Шуйский, окольничий Андрей Клёшнин (родственник Годунова, воспитатель Фёдора Ивановича), дьяк Елизар Вылузгин и митрополит Геласий. Все были назначены Годуновым и имели одну цель — опровергнуть обвинения Нагих, что это было убийство, совершенное по приказу из Москвы.
Первое в истории России уголовное следствие признало смерть царевича несчастным случаем. Мария была пострижена в монахини, её родственники за самоуправство сосланы. Участники беспорядков рангом пониже либо казнены, либо высланы в только что построенный Пелымский острог.
А в 1598 году умер царь Фёдор, Пресеклась московская ветвь Рюриковичей, и на престол взошёл Борис Годунов. Его правление было коротким и несчастливым. В 1605 году трон занял новый царь, под именем Дмитрия I Ивановича.
Нагие заметают следы
Его сторонники утверждали, что это спасённый от рук убийц сын Ивана Грозного. Противники доказывали, что в цари попал беглый монах Гришка Отрепьев. Но превратности политической борьбы привели Дмитрия в руки заговорщиков, а на русский престол — Романовых. А поскольку историю пишут победители, то в неё он вошёл как Лжедмитрий I. Скорее всего, это неверно. С самого начала угличской ссылки родственники царевича высказывали опасения за его жизнь. Есть сообщения о попытках покушения: попробовав стряпни, предназначенной Дмитрию, отравилась насмерть одна из нянек.
О том, что царевич «находится в опасности от покушений тех, которые простирают свои виды на обладание престолом в случае бездетной смерти царя», писал даже английский путешественник Джиле Флетчер. Но, что гораздо интереснее, иностранцы поголовно уделяют внимание тому факту, что «дитя лет шести или семи… точно сын царя Ивана Васильевича». Получается, кто-то распускал слухи о том, что Дмитрий «не настоящий», ещё до его смерти.
Так что Нагим было чего бояться. Они и боялись. Наверное, готовили планы побега царевича. Видимо, когда до Углича дошла информация, что тучи сгущаются, эти планы претворили в жизнь. Убили, к примеру, постороннего мальчонку, отдалённо напоминающего Дмитрия, а его самого увезли от греха подальше. Так, кстати, все сторонники «чудесного спасения» события и описывают.
Если разобраться, смерть царевича инсценирована от начала до конца. Любой врач подтвердит, что в приступе эпилепсии человек поранить себя ножом не может, поскольку не в состоянии ничего удержать в руках. К тому же в момент «припадка» вокруг царевича находилось достаточно взрослых, чтобы при желании уберечь его.
Действия Нагих говорят о намерении замести следы. Вместо того чтобы задержать убийц и добиться их признания, они спровоцировали линчевание виновных, включая детей. То есть сознательно облегчали задачу оправдания Годунова. Скорее всего, они таким образом уходили от обсуждения вопроса, кто же зарезан на самом деле. И следственная комиссия клюнула. Из 152 «свидетелей» лишь один — стряпчий Юдин — показал, что видел происшедшее издалека. Остальные говорили с чужих слов. Так можно было опровергнуть версию убийства, но не отыскать правду.
Помощь родственнику
Современники видели причину удачи «самозванца» в том, что царь Борис не принял его всерьёз. На самом деле Годунов знал, что Дмитрий жив, примерно с 1600 года. Именно тогда было перехвачено письмо польского дворянина Каневского, который уверял неизвестного адресата, что «сын царя Иоанна Дмитрий действительно жив, был спасён князем Иваном Мстиславским» и интересуется, примут ли его в Польше. Допрашивали и Марию Нагую. Она показала, что «сказывали люди, как увезли сына моего в Польшу, а кто сказывал, тот уже умер».
Мстиславский действительно жил в Угличе в опале ещё со времён Грозного, следы его теряются после 1591 года. А к сообщению Каневского Годунов отнёсся серьёзнее некуда. Приказал даже вернуть из Пелымского острога сосланных угличан, чтобы провести повторное расследование.
Так или иначе, Дмитрий легализовался в Польше. Сначала убедил своего покровителя князя Адама Вишневецкого, а затем и других польских магнатов в своей правоте и выступил в поход на Москву.
Здесь очень важно понимать, что будь Дмитрий хоть десять раз сыном Ивана Грозного, его права на престол оставались весьма сомнительными. Церковь дозволяла православным всего три брака, а царевич был рождён как минимум в шестом. То есть он был незаконнорожденным!
Тогда зачем полякам «растить» самозванца, если те же князья Вишневецкие представляли старшую ветвь Рюриковичей и могли претендовать на московский престол сами? Да и на Руси Рюриковичей было полно — те же Шуйские, Трубецкие, Долгорукие и ещё десятки родов. Даже Сигизмунд Польский был Рюриковичем по крови больше чем наполовину.
Но вот если речь шла о настоящем сыне Ивана Грозного, то он имел на престол неоспоримые моральные права. А Вишневецкие и Сигизмунд могли решить, что надо оказать помощь родственнику против узурпатора — Годунова.
Легче спасти, чем подделать
Много аргументов за подлинность Дмитрия было приведено ещё его современниками. Например, сходились такие приметы, как бородавка на щеке, родимое пятно повыше кисти и разная длина рук. Ещё в Польше Дмитрий предъявлял золотой наперсный крест, якобы переданный ему перед побегом из Углича матерью и ею узнанный.
Вишневецкий не сразу поверил Дмитрию, а устроил дополнительные испытания. Но как царевич безошибочно узнал в толпе бывшего служивого из Углича, так и его узнали несколько свидетелей. В конце концов, его узнала родная мать, которую привезли в Москву после вступления туда Дмитрия. Есть ещё один — убойный — аргумент: Мария не делала заупокойных вкладов о душе «убиенного царевича Дмитрия». Ведь мать знала, что её сын жив, а молиться за упокой живого человека — страшный грех.
В общем, мечта Дмитрия сбылась — он был венчан на царство 11 июня 1605 года. И держался крайне уверенно. Обычно самозванцы пытаются подражать настоящим монархам, а Дмитрий ломал стереотипы — не спал после обеда, скакал верхом, запросто общался с людьми. А кроме того, помиловал Василия Шуйского, которого Боярская дума приговорила к смерти. А ведь Шуйский — глава следственной комиссии в Угличе. Самозванец устранил бы такого свидетеля в первую очередь. А Дмитрий сохраняет ему жизнь. Слишком уж опрометчиво.
Но не прошло и года, как толпа москвичей, подстрекаемых этим самым Шуйским, растерзала Дмитрия прямо на ступенях дворца.
Обезображенный труп вновь предъявили Марии и спросили: узнает ли она своего сына? «Об этом надобно было спрашивать, когда он был жив, а теперь он уже не мой», — ответила мать. Противниками Дмитрия это было воспринято как признание его самозванцем. Хотя несчастная мать, скорее всего, имела в виду, что её сын теперь уже точно отошёл к Богу. Кстати, в начале XX века обнаружили заупокойные вклады, сделанные Марией Нагой по своему сыну около 1606-1610 годов.
Далеко не все российские историки приняли версию самозванства. К примеру, Николай Костомаров отмечал, что «легче было спасти, чем подделать Дмитрия». С ним трудно не согласиться.
Свежие комментарии