100 лет назад была революция. Ее сделали Ленин и Троцкий. Непосредственный организатор — только Троцкий. Благодаря ему большевики и получили власть. Троцкого боготворили, на выборах в Учредительное собрание он шел третьим в списке. А потом еще создал Красную армию и позволил большевикам надолго обосноваться в Кремле.
Но что-то пошло не так. Троцкий оказался исчадием ада. Большевики быстро перестали его любить и превратились в сталинистов. Самого Троцкого убили ледорубом по почте на каникулах в Мексике. А еще в том самом списке на выборах в Учредительное собрание были Зиновьев (номер два) и Каменев (номер четыре). Их тоже очень любили трудящиеся всех стран. Но только до того момента, пока по требованиям трудящихся всех стран их не расстреляли.
В борьбе с Троцким, Зиновьевым и Каменевым Сталина очень поддерживал сталинист Рыков. Правда, пока его самого не расстреляли. На освободившееся место наркома почт и телеграфа СССР пришел Генрих Григорьевич Ягода. Но запомнился он не этим, а тем, что вскоре перебрался рулить в НКВД. Ягода тоже был сталинистом. И расстреливал всех, кто расстреливал бы его, если бы они поменялись местами.
Но что-то пошло не так. Трудящиеся всех стран внезапно поняли, что Ягода оказался исчадием ада. И его расстреляли. Расстреливал Николай Иванович Ежов.
Естественно, Ежов тоже оказался исчадием ада. И его расстреляли. Расстреливал Лаврентий Палыч Берия. Берию Сталин расстрелять не успел. Зато Берию расстреляли еще оставшиеся в живых сталинисты. Чтобы Берия не расстрелял их.
Через два года выяснилось, что исчадие ада — это сам Сталин. Сталинисты быстрее всех поняли, как они были не правы, и наперегонки начали сносить памятники Сталину. Потом даже вынесли его тело из Мавзолея. Делалось это, как водится, по требованиям трудящихся и примкнувших к ним детей XX съезда партии.
Бывшие сталинисты очень радовались оттепели, потому что кровавый тиран зажимал их все эти годы, а тут на ракете вместе с Гагариным прилетел Никита Сергеевич и подарил им свободу.А потом Никита Сергеевич заблудился в трех кукурузных соснах. И стал исчадием ада. Брежнев показал ему Кузькину мать. Правда, почему-то не стал расстреливать. Просто полил говном и вышвырнул на хер. И пока охеревшие трудящиеся дослушивали свежие стишки Евтушенко, хрущевское Политбюро единогласно обвинило Хрущева в волюнтаризме, и все вместе стали уже наконец-то строить коммунизм и олимпиаду.
Но что-то пошло не так. Брежнев вместо коммунизма построил газопровод Уренгой — Помары — Ужгород, положил на все с прибором и, с приподзакрытыми на рязановские фильмы глазами, дотянул до Застоя. Брежнева ненавидели одновременно при жизни и при власти. А уж после смерти, конечно, повесили на него одного вину за доведение страны до ручки. Потом был пит-стоп для не приходящих в сознание Андропова и Черненко, а после антракта началось самое интересное.
Коммунисты-брежневцы первыми просекли фишку, что поезд в светлое будущее отправляется с другой платформы. Все как один они резко перестали быть коммунистами-брежневцами. Ведь пора было строить социализм с человеческим лицом. Горбачева все они любили за молодость, перестройку, свободу и сиськи по телевизору.
Но что-то пошло не так. Социалисты потеряли всякое человеческое лицо и, перекрикивая друг друга на Съезде, каялись в собственных и чужих грехах, поливали дерьмом коммунизм, КПСС, СССР, Ленина, Сталина, себя, маму, папу, прошлые и будущие поколения и охеревшего от всего этого Горбачева. Сталин переворачивался в гробу, читая журнал «Огонек». А бывшие коммунисты от греха подальше затирали в биографии членство в КПСС, чтобы случайно не придавило падающим памятником Дзержинскому. И через секунду все наперегонки записывались в демократы, а то можно было не успеть на последний ельцинский танк до Макдональдса.
Рынок и демократию мы сначала хотели построить за 500 дней. Но зачем за 500, если можно за один? Так 2 января 1992 года мы и стали свободными.
Но что-то пошло не так. Трудящиеся не оценили передовых разработок либерализма, поэтому 3 января 1992 года Ельцин стал исчадием ада. Но поскольку демократия и возрожденная духовность уже были построены, то его не только не расстреляли, но еще и выбрали на второй срок. Демократы поносили Ельцина в прессе, в парламенте и на улице. Те, кто вместе с ним распускал Союз, воевал в Чечне и приватизировал заводы, обсирали его за развал страны, войну в Чечне и приватизацию.
Демократы первыми поняли, как они были неправы, и поэтому 26 марта 2000 года сразу стали патриотами. Путин, будучи коммунистом при Брежневе, питерским рыночником при Гайдаре и директором ФСБ при Ельцине, объявил войну всем, кто поураганил в девяностые. Оказалось, что в девяностые поураганили именно демократы, но если демократ успел стать патриотом, то он — в домике и имеет право более лучше одеваться.
Ну и разумеется, что в следующий-то раз все будет по-другому. После ухода Путина никто не будет его поносить. Патриоты не побегут записываться в какие-нибудь «прогрессивные демократы». Трудящиеся не будут строить «Новую Освобожденную Россию». А новый царь, разумеется, не взвалит на Путина все грехи. Ведь уж теперь-то мы точно не наступим на старые грабли.
Публикации рубрикие «Мнение» выражают личную точку зрения их авторов.
Александр Литвинов
Свежие комментарии